В асбестовом карьере 2

Я знаю принцип добычи асбеста. По меньшей мере теоретически. Приятели, которые уже долго работают здесь, часто описывали это. В начале было корчевание леса. Затем экскаваторы убирали верхний слой с бесполезной массой земли и горной породы. В ходе добычи образовались с течением времени в расширяющемся круге 7 террас. В нижних, высотой до 6 м крутых стенах, пленники стальными клиньями, молотами и ломами выбивают асбест.

Чтобы ускорить добычу, сверлят вечером, когда рабочие бригады покинули карьер, вертикальные отверстия в скале. Позже на площадку подходят русские специалисты, пустоты наполняют динамитом и подрывают - как будто scheibchenweise. Рано утром огромные груды камня лежат на рабочих участках.

Перед такими мы стоим теперь. Я рассматриваю их, удивляясь беспомощно. Фриц ставит кузнечный молот непосредственно перед глыбой величиной примерно 2 м, указывает на меня и говорит в повелительном тоне: „Давай, начинай!". Я не хочу показывать слабость и молочу колосса. Молот отпрыгивает при каждом ударе недовольно назад, по-видимому, не хочет быть сообщником в моей разрушительной работе. Это продолжается. Глыба не двигается. Члены бригады скалят зубы злорадно. Мне становится в душе обидно, я мог бы душераздирающе плакать, но это не побудило бы к тому же жестких юношей. Тут приближается русский мастер, сухой человечек, примерно 60 лет. Он бушует: „Nemezky, tschort na pomosch-tsch! (немецкий чёрт на помощь)" и добавляет непереводимое проклятие. Канонада оскорблений означает: „Вы, немцы, черти, стоите лениво вокруг и не поможете даже своему товарищу". Затем он обращается ко мне, говорит:

„ Smotri! " (Смотри!) Он показывает ход структуры в камне, берет молот у меня из руки, бьет несколько раз вдоль линии, и колосс уже распадается на 2 части. Я оторопел. При этом он расходовал существенно меньше сил, чем я, при моих бурных актах насилия. Он указывает на глаза, камень и молот. Это должно пожалуй называться: сначала смотри на камень, затем наноси удары. Я выбираю одну из двух половинок, узнаю линию и размахиваю "Emmes". Камень капитулирует, забойщик радуется и мастер кивает одобрительно. Но он шипит окружающим: „ Dawaite, natschinaite rabotatch! " (давайте, начинайте работать!).

Едва хилый русский за каменными горами исчез, Герман подходит и говорит почти извиняющееся: „ Не делай трагедию, мы так поступаем с каждым новичком. Старый русский едва понимает суть шутки".

Каменоломня для работников означает невероятную работу костей. Детьми мы часто наблюдали, любуясь и удивляясь, на рабочих Хайнберга в Кольдитцере, как они с трудом, метр за метром отвоевывали у скалы. Естественно, это были богатыри на вид. Однажды отец, Роланд и я ездили в Рохлитц. Там мы смотрели на добычу красноватой горной породы порфира. Кто мог предвидеть тогда, что я должен буду когда-то выполнять такую же особо трудную работу на Урале, исхудавшим пленным.

Несколько сотен жителей города Асбеста работают при тех же условиях, что и мы. Разумеется, очень далеко от нас. Охрана обращает внимание на то, чтобы не доходило до сближения.

Авторский рисунок из книги. Stadler, Wolfgang. Hoffung Heimkehr