Серебряный дождь - военный госпиталь - лагерь 84/1 4

При случае я знакомлюсь с местами размещения. Нужно регистрироваться у старшины барака и уведомлять его. Он спрашивает о причине визита и разрешает или запрещает его, смотря по тому, какие у него появляются подозрения. Также нужно позволять при входе и выходе обыскивать себя, не вносишь или не выносишь предметы контрабанды. Есть настоящие комнаты. Для размещения от 4 до 10 человек. Но также и существенно большие помещения. Приятель сидит, окруженный бесчисленными деревянными осколками и другими материалами, склонившись над картиной инкрустации. На огромной поверхности представлена Красная площадь в Москве, несомненно: здесь работает мастер своего дела. Он на короткое время поднимает взор: „ Я сибирский надомник. С прошедшего года. Это личное поручение русского коменданта. Он обеспечивает почти всем, в чем я нуждаюсь: инструмент, вспомогательные средства, различная древесина, зубы, раковины, также старые клавиши от пианино, растворы и так далее. Он пообещал мне: «Когда картина готова, ты domoü (домой)». Однако, я думаю, когда инкрустация будет готова, он принесет новое задание. Теперь в русском плену так : если ты не можешь больше работать, тебя посылают в направлении запада, но если ты выполняешь что-то особенное, тебя держат ".

Это же подтверждает несколькими днями позже выставка в зале клуба на тему "Ландшафты Урала". Исключительно акварельная живопись. Художник объясняет, как они возникали: „Я имею Propusk. С маленьким мольбертом, который мне сделали ремесленники, я беспрепятственно могу работать на природе. Я получаю краски в комендатуре. Я должен предоставлять результаты. Я предполагаю, что картины продаются, так как время от времени получаю по несколько рублей, тем самым могу обеспечивать себя дополнительной едой. То есть, всё идёт хорошо, потому что я не должен мучаться на стройплощадках". Картины производят на меня впечатление в том отношении, что художник смог открыть такие идиллические мотивы в непривлекательном, прямо-таки пустом и печальном ландшафте. К сожалению, иллюстрации пленников отсутствуют в окружающей их ежедневно среде.

Во всех лагерях в последнее время возникли лучшие условия. Еда стала питательнее и обильнее. Поэтому даже непривилегированные пленники больше не измучены теперь страхом, это не запутанные слабые обломки 1944/46 гг. Очевидно: как только человек насытится, в некоторой степени, достаточно, он чувствует себя свободнее, становится увереннее и затем пытается даже противиться несправедливости. Тревога и страх отступают. В бараках команды господствует, во всяком случае, другая атмосфера чем тогда. Уровень шума выше. Говорят громче и продолжительнее. Тематика больше не ограничивается исключительно едой.

Недавно это поднималось особенно высоко. Говорилось о правах и обязанностях военнопленных. Много было мнений, что Советский Союз не соблюдал Женевскую конвенцию. Старшина барака, слыша это, идет в своё отгороженное досками помещение, возвращается с папкой и объясняет: „ Слушайте сюда, приятели! Женевская конвенция 1929 года очень обширна. Она содержит приблизительно 100 подробно описанных статей. То, что касается Советского Союза: он никогда не был партнером соглашения и не обязан, таким образом, соблюдать соглашение того времени". Огромная волна протестов поднимается: „Ах, так, тогда он может произвольно обходиться со своими пленниками, делать и поступать, как хочет?".

Ответ: „ Конечно, нет. И он не делает это. Сначала Советский Союз был привязан еще к подписанному царским правительством Гаагскому порядку ведения странами войн 1907 года. 1 июля Совет народных комиссаров Советского Союза принял закон об обращении с пленными в Советском Союзе". Пауза, кто-то кричит: „ И что там ? ". Старшина барака мялся и мялся, листал свои документы, делал вид, очевидно, как будто бы он не находит документы. Пленники становятся беспокойными. Требование „зачитать!" увеличивается до хора: „Зачитать! Зачитать!". Наконец, он начинает:

„ Во-первых, общие тезисы. Запрещено:

A.    Оскорблять военнопленных и обходиться с ними жестко.

Б. Применять против военнопленных средства принуждения и угрозы с целью выяснения информации о положении их стран с военной и других точек зрения.

B.    Форменную одежду военнопленных, белье, ботинки и другие вещи персонального пользования , а также личные документы и знаки отличия принимать".

Далее он лекцию не продолжает. Его слова погибают в массовом смехе. Также он едва удерживается от смеха. Сейчас, наверное, он впервые точно прочитал пассажи.

После того, как некоторое спокойствие снова восстановилось, все же, он еще раз начинает: „ Закончившаяся война не была обычной. Это была война рас и истребительная война. Она объявила утратившими силу некоторые более ранние военные традиции. Я не хочу также сравнивать обращение с немецкими пленниками в Советском Союзе и обращение с советскими пленниками в немецких руках. Но нужно иметь в виду: в действительности никакое правительство воюющей страны не заинтересовано серьезно в том, чтобы их солдатам в чужом плену было особенно хорошо. Наоборот; предполагаемая жестокость должна устрашать их от сдачи врагу. Еще вопросы?". Народное бормотание на арене нар.

Авторский рисунок из книги. Stadler, Wolfgang. Hoffung Heimkehr