Утром 14 октября 1922 года к исполкому на взмыленной лошади прискакал лесообъездчик с Вороньего брода Никола Антонов. Председатель исполкома В. С. Кардопольцев, выслушав его бессвязный рассказ, обзвонил милицию и больницу. Когда все собрались, Никола повторил сообщение.

Минувшим вечером где-то около 10 часов, когда его семейство управлялось со скотиной, вдруг донеслась стрельба. До пятнадцати винтовочных выстрелов. А на дворе темно, страшно. Утром чуть свет Антонов направился с объездом по Грязнов-ской дороге и на шестнадцатом километре увидел оброненную кем-то шапку. Наклонился над ней и ахнул, приметив кровь.

— А шапку эту носил доктор Ноздря,— закончил Никола свой рассказ.— Вот так-то, отцы.

Три пары лошадей с людьми и восемь чоновцев верхом выехали на Грязновскую дорогу. Шли ходко, торопились, но с помощью все равно опоздали.

У балластной выемки, заросшей сосняком, перед потухшим костром лежали два мертвых человека. Один из них накрыт азямом — это доктор Л. П. Ноздря, другой — механик золотые руки В. И. Вонягин. Рядом брошены дорогие охотничьи ружья, в карманах механика все еще тикают несколько часов — он на досуге любил заниматься ремонтом точных механизмов.

Милиционер Хлыстиков после осмотра заявил:

— Не ограблены. Следовательно, это политическое убийство.

Лев Петрович Ноздря, любимец приисков, был родом из Черниговской губернии, на Урал приехал в 1911 году, закончив Харьковский университет. Он имел ученую степень, огромную эрудицию и слыл отличным диагностом. Воспитанный в демократической среде, доктор был отзывчивым человеком, в помощи никому не отказывал. До революции он приобщал рабочих к чтению (выписывал «Правду», хотя был беспартийным) и к спорту: сам прилично бегал на лыжах, коньках, был непревзойденным стрелком.

Врача Надеждинского, осматривавшего трупы, трясло, поэтому лишь в больнице установили, что голова доктора держалась только на позвоночнике— шея была перерезана.

Чоновцы нашли на месте убийства больше десятка гильз от трехлинейки и японской винтовки.

В квартире Ноздри было найдено завещание, написанное за три дня до роковой охоты: столовое серебро и утварь Лев Петрович распределял по сотрудникам, медицинскую литературу оставлял больнице, библиотеку—клубу «Пролетновь». Но с чем связано преждевременное завещание? Доктору кто-то угрожал? Это осталось тайной.

17 октября не одна тысяча жителёй пришли проводить в последний путь Льва Петровича Ноздрю и Василия Ивановича Вонягина. На Первомайской площади перед братской могилой звучала траурная музыка. Надрывно гудели паровозы, печально басил гудок электростанции. Многие плакали, не стыдясь слез.

Исполком вынес решение назвать больницу именем доктора Л. П. Ноздри. В приемном покое долго висел портрет Льва Петровича, но в тридцатые годы он кем-то был снят. Название больницы постепенно забылось, а жаль...

Два месяца агенты губернского уголовного розыска с помощью комсомольцев-чоновцев вели расследование обстоятельств убийства доктора и механика. Они изъяли в окрестных деревнях много оружия, арестовали несколько скрывавшихся белогвардейцев, но преступники словно в воду канули.

А. Чечулин  "Асбест" 1985 г.