Добровольца гражданской войны Яшу Шабуро-ва избрали председателем волостного комитета комсомола. Парень он был молодой, энергичный, бывалый, приказов не ждал. Да и работы навалилось невпроворот, разруха оставила бедственные следы на асбестовых приисках.

Один за другим вставали в строй фабричные корпуса, оживали машины, все веселей и многолюдней дышали механические мастерские. А вот руды не хватало, сортировки работали с перебоями. В забои спустились трудармейцы, крестьяне из ближних деревень.

Наступил день — зашевелились подъемники и кабель-краны. Начали перекличку юркие паровозики, возившие коппелевские вагонетки с асбестовым сырьем...

И тут в мае двадцатого обозначилась еще одна беда: на электростанции кончаются дрова. Что это значит, объяснять не надо,— остановка производства, поселки останутся без света. А где взять людей на заготовку топлива?

— Александр Давыдович, поручите нам,— просит председатель волкома большевика Ильина.— Молодые, сдюжим по две смены.

— Давай, Яков,— радуется Ильин, что Шабуров опередил его. — Сами обойдетесь или партийцев подбросить?

— Справимся.

Начальник электростанции Иван Васильевич Топорков, в прошлом матрос крейсера «Паллада», угрюмо опустил голову. Силач, независимый человек, он на какое-то время растерялся перед надвинувшейся угрозой. Да и как не растеряться — спрос-то в первую очередь с него.

Шабуров бросйл клич по приискам, и комсомольское собрание единодушно решило заготовить дрова в нерабочее время. Яков первым взялся за укладку узкоколейки в лесосеку. Вчерашние фронтовики и подростки, отработав смену в цехе, дружно выходили на строительство. Только за полночь разбредались по домам. Одна артель валила лес, пилила чурбаки, другая вела железную дорогу. И с той и с другой стороны взмывали в небо песни.

И вот уже пошли по узкоколейке лошади, потянув за собой на двор электростанции восьмикубо-вые вагонетки. Управились вовремя, огонь в котлах не погас.

Однажды в волком РКСМ заглянул Топорков, нерешительно потоптался, снял шапку:

— Як вам, ребятки...

— Что-то случилось, Иван Васильевич? — тревожно приподнялся из-за стола Яков Шабуров.— Может, наша помощь снова понадобилась?

— Да нет, я, это, извиниться пришел.

— За что извиняться-то?— опешил председатель волкома.

— Дак это,— сокрушался мужик, переминаясь

с ноги на ногу,— виноват я, не поверил тогда. Думаю, пошумят, пошумят, а котлы митингом не нагреешь. Кругом виноват...

— Кто пошумят? Мы? — вскинулся Шабуров.— Ты, дядь Ваня, говори, да не заговаривайся. Белых не испугались, а тут отступать?

В июле комсомол получил новое задание — обеспечить сеном красноармеек, державших коров, и триста казенных лошадей. Парни и девушки на сенокосе работали безвозмездно, не считаясь со временем. И это поручение было выполнено.

А еще молодежь взяла культурное шефство над селами. В Грязновском, Белоярском , на станции Баженово асбестовцы ставили спектакли, давали концерты, вели антирелигиозную пропаганду. Кстати, не без влияния комсомольцев служители местной Успенско-Богородской церкви отдали все храмовые ценности в фонд помощи голодающему Поволжью.

И, конечно, все поголовно занимались спортом, особенно популярны были гимнастические снаряды, футбол, лыжи. Лыж в продаже, правда, не встречалось, но их делали своими руками в столярной мастерской. Спорт давал силу, а сила ой как требовалась юности. Годы тревожные: шалили в окрестностях банды, вредило кулачье. На Поклев-ской фабрике за одну ночь враги срезали все приводные ремни. Запасных не оказалось, и оборудование замерло. Много боевых ребят записалось тогда в ЧОН, чтобы охранять поселки и предприятия.

Срезанные на Поклевской ремни были все-таки найдены на Рудянской мельнице — от чоновцев не спрячешься. Фабрика снова заработала на полную мощь, а преступников передали куда следует.

А. Чечулин  "Асбест" 1985 г.