13:00
Асбест. Жизнь и судьба. Прощание с сыном
Предлагаем вниманию читателей книгу известного краеведа Л.Ф. Амосовой о зарождении Асбеста и судьбе первой учительницы города - Фаины Игнатьевны Аввакумовой.

Прощание с сыном

Летом 1945 года, когда Николай вернулся с фронта, Фаина Иг­натьевна была рядом с сыном, в Москве, в его семье, радовалась общению с внуками Игорем и Мишей. Николай вдохновенно ри­совал: жену, детей, Фаину Игнатьевну. Она окружила сына и вну­ков вниманием и заботой. Но счастье было непродолжительным.

Вернувшись с фронта, Николай Михайлович неожиданно по­чувствовал себя плохо. Его положили в военный госпиталь имени Бурденко для обследования и лечения.

Стояла осень 1945 года. Второй месяц он лежал в госпитале, же­на ездила в Лефортово каждый день, возила хвойный отвар и свежий морковный сок, в надежде, что это поможет, улучшит кровь. Николай лежал в отдельной палате, его навещали друзья, Фаина Игнатьевна и дети. Фаина Игнатьевна очень хотела по­мочь сыну — она с радостью стала бы его сиделкой, читала газе­ты и журналы, как в раннем детстве, рассказывала бы об Асбес­те, о судьбе его одноклассников и друзей. Вставала она рано, по­ка спали соседи по коммунальной квартире, хлопотала на кухне, готовила завтрак, потом провожала Игоречка в школу, а сноху в госпиталь.

Дорога от дома до госпиталя казалась Галине Давыдовне вечно­стью. Война разделила их на пять долгих лет. И все эти годы она жила одной мечтой — встретиться с любимым. Каждый раз, отправляясь в госпиталь, она надеялась увидеть мужа в хорошем настроении, выздоравливающим. Она пыталась его развлечь рас­сказами о сыновьях, воспоминаниями о счастливых довоенных годах: «Помнишь, Коленька, как Мишутка прибегал к тебе в ком­нату, подходил к мольберту. Ты рисовал портрет Суворова и не мог устоять перед ним, раздевал его, сажал на колени, нежно це­ловал в щечки». Слушая жену, Николай улыбался.

«А как мы радовались, родной, когда тебя награждали меда­лью «За боевые заслуги», в сорок третьем году, а потом через год Орденом Красной Звезды. Видел бы ты, как ликовали твои сыновья: «Наш папа герой!». В том же году тебя назначили заме­стителем начальника группы военных художников Студии имени Грекова. Я это хорошо помню, милый» — говорила она, нежно целуя мужа. «А помнишь, как ты была рада, когда я принес про­пуск на Красную площадь в день встречи челюскинцев?» — отве­чал он.

Накануне празднования седьмого ноября, придя в госпиталь, Га­лина Давыдовна застала мужа в хорошем настроении, он оформ­лял в своей палате стенгазету «Профилактика». Около него собра­лась группа врачей, они что-то обсуждали, склонившись над сто­лом. С порога она ощутила удушающий запах лекарства, вошла, прикрыв за собой дверь. Николай обнял ее и усадил рядом.

«Как он изменился» — подумала она, рассматривая его блед­ное лицо. Николай, как всегда, шутил, говорил о новых своих за­мыслах, о серии рисунков, задуманной им еще на фронте, за ко­торую хочет взяться сразу же после выздоровления. Потом взял ее руку, поднес к губам и остался так лежать, закрыв глаза. Она была потрясена произошедшей с ним за ночь переменой, и, неотрывно глядя на мужа, старалась не заплакать. Только выйдя из палаты, она дала волю чувствам, и громко разрыдалась. Не в ее силах бы­ло вернуть мужу здоровье; смерть приближалась неотвратимо, с каждым часом жизнь уходила из утомленного организма. Послед­ние результаты анализа крови — «острая злокачественная ане­мия», она скрыла от Фаины Игнатьевны. И хотя все понимали: нет никакой надежды, Николай умирает, сам он продолжал улыбать­ся своей обаятельной, доброй улыбкой. Так здоров был дух моло­дого мужчины, умирающего в тридцать семь лет.

Друзья Николая доставали редчайшие лекарства, надеясь, что это поможет выздоровлению. Знакомые летчики из-за границы привезли пенициллин, совершенно новый тогда препарат, который, казалось, способен излечить любые болезни. Ничего не по­могало, болезнь прогрессировала. Фаина Игнатьевна страдала оттого, что сын рядом, а она ничем не может ему помочь.

«Бедный мой мальчик! Господи, облегчи его страдания! Троих я уже похоронила! За что ты меня так наказываешь? Что в жизни я сделала не так?!» — материнское сердце разрывалось от неиз­бежности и муки. В ту ночь в их квартире никто не сомкнул глаз.

А утром восьмого декабря 1945 года Николай тихо умер на ру­ках своей любимой жены Галины.

...С трудом сдерживая слезы, Борис Пророков вышел из дома, чтобы сделать распоряжения относительно похорон. Случилось то, о чем он боялся думать. Он остался без друга. Пока Николай болел, он ежедневно бывал у него в госпитале, советовался с вра­чами, по вечерам вместе с женой Софьей Александровной, про­сматривал медицинские журналы. Он, так долго мечтавший о встрече, о совместной выставке, дождался друга и ничего не смог сделать.

Панихида состоялась в Доме художника на улице Желтовского в центре Москвы. Зал заседаний был заполнен до отказа. Пришли проститься родственники, художники, фронтовые друзья. Мно­гие плакали, не скрывая слез. Люди в военной форме стояли в почетном карауле. Было много цветов. Фаина Игнатьевна гляде­ла на сына. Она видела своего Николку, круглолицего, розовоще­кого мальчугана, бегающего по двору. В доме Аввакумовых на Кудельке были неравнодушны к цветам. Как только сходил снег, появлялись нарциссы, тюльпаны, затем анютины глазки, марга­ритки, пионы, позже радовали глаз ноготки и лилии, гвоздики и гладиолусы. Ближе к осени расцветали астры, белые хризантемы, золотые шары. Накануне первого сентября Николай вставал Раньше Фаины Игнатьевны, бежал в сад, набирал огромный бу­кет цветов и ставил на стол возле ее кровати, затем забирался обратно к себе в кровать, и делал вид, что спит. Когда в двадцать третьем году он уехал из дома на учебу в Екатеринбург, его заменил Паша, потом подрос Тосик.

...Она молча прощается с сыном. Все скорбят, провожая с воинскими почестями в последний путь боевого товарища и друга. Она не слышит, о чем говорят его соратники по студии Грекова, однополчане, прошедшие с ним войну. Ее мысли далеко в родной Кудельке, на берегу живописного озера Щучьего, где она любила бывать с сыновьями. Тринадцать лет Николай прожил в Москве. Она помнила наизусть и хранила все его письма, газеты с рисунками. Наперечет знала, сколько раз он приезжал в Асбест, когда, работая в «Комсомольской правде», заезжал во время командировок по Уралу.

Фаина Игнатьевна тяжело переживала потерю своего послед него сына.

...Соседи по дому видели, как каждое утро седая женщина, оде тая в черный жакет, идет по московскому дворику. Снег поскрипывал под ногами прохожих, и казалось, никому нет дела до беды и слез, что лились в доме на улице Баумана пятнадцать. Она садилась в метро, ехала несколько остановок, пересаживалась на трамвай, который шел в сторону Донского монастыря. Она смотрела в окно, на мелькающие дома и думала: «Вот так же мгновенно промелькнула и жизнь моих сыновей». Сидя в холодном трамвае, Фаина Игнатьевна вспоминала своих детей, жизнь с ни ми от рождения до разлуки. Память возвращала их детский смех, прихоти и забавы. Ни один из них не причинял ей неприятности Наоборот: их учеба и послушание, заботливое и вежливое отношение к ней, облегчало Фаине Игнатьевне тяготы жизни, придавало силы, позволяло не обращать внимания на трудности того времени... По знакомой, протоптанной ею дорожке, в который раз Фаина Игнатьевна заходит сначала к младшему.

«Здравствуй, Павлуша!», — расчищая снег с фотографии сын.» произносит она нежно. Здесь покоится его прах. Она долго стой» в молчании у серой стены. Очнувшись от воспоминаний, она медленно бредет к могиле Николая, с трудом преодолевая расстояние в тридцать метров. Они здесь, ее мальчики. За ночь ним скрыл ее вчерашние следы. Она садится на скамеечку, сейчас можно и поплакать, здесь ее никто не услышит и не осудит. Душевную боль Фаине Игнатьевне суждено будет пронести до конца дней и жить, наперекор судьбе, лишь воспоминаниями о прошлом.

«Господи, прости слабость женскую! Дети рождаются, чтобы пережить и продолжить родителей. Почему ты выбрал их, а не меня, Господи?!». Материнский плачь молча слушают березки, охраняющие последний покой ее сыновей.

Продолжение следует.
Л. Амосова. Асбест. Жизнь и судьба. 2005 г.
 




Н.М. Авакувмов - художник газеты "Фронтовик" . 1943.
Фото из открытых источников
Обнаружили ошибку? Выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter.
Дополнительно по теме
Категория: История города | Просмотров: 170 | Добавил: drug6307 | Теги: Книга Амосовой | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar
Новости от партнеров