12:30 Прошла через голод и смерть, но выжила… | |
| Воспоминания жительницы Асбеста, перенесшей блокаду Ленинграда, открытые в этом году. С 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 -го Ленинград был отрезан фашистскими захватчиками от большой земли. 872 блокадных дня жители осажденного города в условиях страшного голода и ежедневных бомбежек противостояли врагу. Более 620 тысяч ленинградцев умерли от голода, 17 тысяч мирных жителей погибли от фашистских артобстрелов. В нашей семье был непосредственный свидетель и участник блокады - моя свекровь Вера Васильевна Дубовкина (Агафонова). Ужасы Великой Отечественной войны, которые выпали на долю вчерашней школьницы, оставили тяжелый след в ее душе. В День Победы всей родней мы традиционно собирались во всегда гостеприимном и хлебосольном родительском доме. На столе неизменно стояли и четыре свечи и рюмки в память о родных, жертвах блокады: родителях свекрови, невестке – жене ее брата и маленьком племяннике. Этот праздник, как поется в песне, всегда был со слезами на глазах… Но подробностей той тяжелейшей поры свекровь не рассказывала – слишком тяжело они бередили душу. И вот, когда после ухода из жизни Веры Васильевы прошло более десяти лет, ее племянник из Екатеринбурга привез нам флешку с воспоминаниями. Вот что рассказала Вера Васильевна: - В 1932 году мои родители приняли решение переехать из сибирской деревни, где шла коллективизация, на родину папы в пригород Ленинграда – Павловск. Там я пошла в первый класс. Жили мы дружно и счастливо. Я хорошо училась, особенно любила русский язык и литературу и собиралась после окончания школы поступить на филологический факультет. Старший брат Александр закончил школу, поработал на производстве и ушел служить в армию, оставив с родителями молодую жену и маленького сынишку. Было это уже перед войной… В первые же дни Великой Отечественной отца (Василия Николаевича Агафонова) мы проводили на фронт. Там же оказался и мой брат Саша. Как узнали позже, они воевали рядом, на Ленинградском фронте, но встретиться им не довелось. После того, как фашисты начали нещадно бомбить Павловск, нас перевезли в эвакопункт в Ленинград. В просторном помещении какого-то учреждения на полу были расстелены матрасы, где все и разместились. Вещей взяли с собой немного - самое необходимое и ценное. Бесконечные бомбежки разрушали самые красивейших памятники Ленинграда. Не говоря уже о жилых домах и учреждениях. За короткое время нас перевозили из одного эвакопункта в другой. С первых же дней блокады сгорели Бадаевские продовольственные склады. И мы, как и все ленинградцы, столкнулись с голодом. Норма хлеба в день для неработающих -125 граммов, для работающих -250. Половина в этом хлебе были разные примеси. Работающей в нашей семье была одна Аннушка, жена брата. Она все время находилась на заводе, где выпускалась продукция для фронта, и сил часто навещать сына у ней не было. В суровейшую морозную зиму 1941-1942 годов мы, как и все ленинградцы, остались без отопления и воды. В городе остановился общественный транспорт, жители начали массово умирать… В нашей семье первой ушла из жизни мама - Анна Радионовна. За несколько дней до этого она получила весточку от отца, он тогда служил под Ленинградом и мы смогли встретиться с ним . По дороге мама сильно простыла и ослабленный голодом организм не выдержал. Я осталась с малолетним племянником Ванюшкой. Он мне говорил: «Вера, если бы нее я, то ты пошла бы работать. Получала бы больше хлеба.» Малыш все понимал и старался не плакать от голода и холода. Да и у всех ленинградцев тогда не было слез, потому что пересохли слезные мешочки. Чтобы не умереть с голоду, променяла на хлеб все ценные вещи. А потом нам немного помог папа. Он попал в госпиталь в Ленинграде. Я через дырки в заборе два раза пробиралась в госпиталь и навещала его. Папа давал мне папиросы, чтобы обменять их на продукты. Но и эта скудная добавка не спасла мальчишку. Он слег. В один из вечеров Ванюшка попросил горячего чая, принесла ему кипяточка. Выпил и говорит: «Мне стало так хорошо». Утром мальчик не проснулся. В этот день как раз пришла его мама. Аня была так измождена и обессилена, что у ней не было сил пойти в администрацию эвакопункта, чтобы сообщить об умершем сыне. Пошла я. А на утро, в свой день рождения, обнаружила, что и Анна умерла. Надо было снова идти к начальнику эвакопункта. Кабинеты администрации находись на верхних этажах. Я упала на лестнице и не смогла подняться. Мимо проходили такие же еле живые люди , но никто из них не стал помогать мне встать, у них не было на это сил. Кто -то все же сообщил и я попала в больницу с тяжелой степенью дистрофии. Тогда было большим счастьем - оказаться в стационаре. Мне повезло. Правда, когда выписалась и приехала на эвакопункт обнаружила, что осталась совсем без вещей. Людмила Дубовкина, член Союза журналистов России. Продолжение - 28 января в 12.30.  | |
| Фото из открытых источников Обнаружили ошибку? Выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter. | |
Дополнительно по теме | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Новости от партнеров