На отбойке обычно использовались женщины и подростки, хотя работа была тяжелой, требовала навыка и сноровки. Однако труд отбойщиков ценился в два-два с половиной раза дешевле труда мужского.

Убогой и примитивной была «техника» извлечения асбеста из руды. В сараях, куда руда поступала из разрезов, она подвергалась дополнительному дроблению и просеиванию. Все это делалось вручную. Дробильным инструментом служили металлические колотушки, напоминавшие цепы (по-уральски — молотила).

Такой «метод» дробления руды был заменен «бегунами» с конным приводом. Они представляли собой пару каменных, а позднее чугунных жерновов, катающихся один за другим по круглому желобу. Своим весом жернова раздавливали руду, насыпаемую рабочим на дно желоба лопатой.

Отделение асбестового волокна от зерен пустой породы (обезгаливание) осуществлялось на барабанных грохотах — «бутарах», а обеспыливание и классификация волокна по его длине — на деревянных сортовках. Удаление пыли из волокна и освобождение его от глинистых примазок пробовали производить водой. С этой целью на бортах некоторых разрезов были построены мойки. Но мокрый метод обогащения в том примитивном виде себя не оправдал и скоро был заброшен.

Сухой способ обработки асбеста развивался медленно. Трудно давалось обезгаливание волокна. Применяемые для этого «бутары» не давали требуемого эффекта. Вместе с галей много волокна уходило в отходы.

И вот при различных перегрузках асбестовых концентратов было замечено, что зерна пустой породы и расщепленные асбестовые волокна, имея одинаковый: удельный вес, но различный коэффициент трения, по-разному ведут себя на наклонной плоскости.

Порода, при достаточном наклоне плоскости, быстрее скатывается с нее и, приобретая известную скорость, пролетает некоторое расстояние. Асбестовое же волокно медленно сползает с плоскости и падает сразу вниз.

Так родился и постепенно совершенствовался свой собственный, русский метод обогащения асбеста на наклонных плоскостях, сыгравший большую роль в развитии технологии обработки волокнистого камня. Он остался основным методом по выработке сортового асбеста: вплоть до 1928 года.

С появлением на приисках паровых двигателей и электричества русский метод обогащения асбеста получил дальнейшее развитие и совершенствование. «Бегуны» были заменены жирационными дробилками и дробильными валками — «вальцами». Увеличился размер сортовок. Теперь длина их достигла шести-семи метров  вместо двух метров при ручном приводе. Производительность их возросла.

Работа сортировок (так назывались примитивные асбестообогатительные фабрики) долгое время была сезонной. Заготовленная летом руда перерабатывалась еще до наступления зимы. Но со временем объемы горных работ увеличились. Руды стало добываться больше. Появилась необходимость в искусственной сушке, поскольку сортировки работали круглый год. Сначала для сушки применялись напольные печи, потом их заменили сушильные барабаны.

Транспортировка руды и концентратов осуществлялась в колымажках на лошадях или в вагонетках по рельсам — людьми. Подъемным транспортом служили цепные элеваторы небольшой высоты. Руда в них загружалась лопатами.

Извлечение асбестового волокна из руды на сортировках вначале было совсем незначительным. Позднее, применяя рудоразборку, повысив эффективность дробления, бывшие хозяева приисков добились извлечения до 40—50 процентов.

Никаких мероприятий по охране труда и технике безопасности на фабриках не проводилось. Сортировки были окутаны густыми тучами пыли. Внутри здания за два метра нельзя было разглядеть человека.

Медленно развивалась и энергетика приисков. В 1904 году на Вознесенских приисках началась постройка электростанции с паровой турбиной «Де Лаваль» мощностью 250 лошадиных сил. Через два года она вступила в эксплуатацию. В 1911 году здесь была установлена вторая турбина — на 800 лошадиных сил. Эта электростанция впоследствии приняла нагрузку и прииска Поклевского. К концу 1916 года ее нагрузка составляла 480 лошадиных сил. Стоимость электричества оставалась высокой.

Ремонтной «базой» приисков были небольшие кузницы для ковки лошадей и заправки ручного инструмента горняков. Лишь в 1910 году на Вознесенском прииске начали строить мастерскую с кузницей и вагранкой.

Долгое время асбестовые прииски были отделены от внешнего мира бездорожьем. Расстояние в 35 километров до железнодорожных станций Грязновская и Баженово едва покрывалось за день. Ездили, лавируя между деревьями, увязая в болотах и мочажинах. Только в 1906 году была построена сносная грунтовая дорога до станции Баженово. На этих станциях были организованы перевалочные базы и квартиры приезжих. На Баженово обосновались барон Жирард де Сукантон и Корево, на Грязновской — Поклевский-Козелл и Муханов.

По баженовской и грязновской дорогам везли все грузы, поступающие на прииски. По ним же шли пешие и ехали на работу обозы конных крестьян-сезонников. Обычно шли и ехали артелями по 30—40 человек. Езда и ходьба в одиночку — небезопасны. По дорогам часто можно было видеть вытесанные на соснах кресты-знаки совершенных убийств и дорожных происшествий.

П. Никитин, Н. Рубцов,
"Город горного льна"