Характерно, что даже явно незаконные акты на куплю и продажу приисков оформлялись в «законном порядке». Они обязательно заверялись нотариусом, который, по-видимому, за хорошее вознаграждение неизменно находил каждую продажу «вполне правильной, не противоречащей циркулярам и распоряжениям Министерства торговли и промышленности». Да и горное управление санкционировало такую куплю-продажу при условии, если купивший принимал на себя обязательство своевременно вносить арендную плату.

Зависть, вражда, подкапывание друг под друга, желание выхватить из-под носа лучший участок — эти хищнические «порядки» установились между предпринимателями с первых дней существования асбестовых приисков. Отношения между горнопромышленниками внешне были приличные, а в действительности основывались на волчьих законах, порожденных жесточайшей конкуренцией.

«Дружба дружбой, а дело — врозь» — так действовали хозяева приисков, и этому принципу следовали их управляющие. Старожилы асбестовых приисков еще помнят типичный случай, характеризующий эти «добрососедские» отношения. Нынешним карьером 8-а Южного рудника до революции владели два хозяина: северная половина принадлежала Корево, а южная — Жирарду де Сукантону. Разрез делился межой — узким перешейком, кроме того, граница была обозначена веревкой, натянутой между двумя каменными тумбами. Во время работы десятники зорко следили, чтобы сосед не забрался на чужую половину. Особенно хлопотно было во время взрывов — боялись, как бы лишний кусок асбеста не перелетел через межу и не достался соседу. Источником вечных недоразумений был водоотлив: вода не соблюдала интересов предпринимателей и подчинялась только закону сообщающихся сосудов. Каждый из соседей старался выкачать воды как можно меньше, в результате чего в нижних забоях рабочим обоих половин разреза приходилось работать по щиколотку в воде.

По неписаному закону, о котором, впрочем, считалось неудобным говорить вслух, служащим одного прииска не полагалось близкое знакомство со служащими другого прииска, дабы избежать обмена мнениями о производственных и финансово-экономических секретах своих хозяев.

В самый разгар летних работ, когда добывалась руда на всю зиму, широко практиковалось переманивание сезонников с одного прииска на другой. На этой почве между низшими представителями администрации происходили жаркие словесные перепалки, доходящие иногда до рукоприкладства. Известны случаи, когда желание «подложить свинью» конкуренту доводило до поджогов и порчи имущества

В большом секрете, особенно в первые годы эксплуатации месторождения, держали друг от друга управляющие приисками сведения о геологическом строении разрабатываемых залежей, хотя эти сведения были весьма скудными. Разведка носила чисто эксплуатационный характер, да и методы ее были слишком примитивными: никакого бурения, конечно, не применялось. Делали шурфы на глубину двух-трех метров да канавы такой же глубины — вот, по существу, и все. Но, несмотря на это, считалось, что «тайна — залог спеха дела». Поэтому не удивительно, что вплоть до самой революции не было сделано даже попытки договориться о составлении геологической карты всего асбестового месторождения. Единственная карта была составлена в 1909 году горным инженером Н. С. Михеевым, но и она носила слишком схематический характер.

По этой же причине отсутствовали единые цены на асбест и даже единое обозначение качества, сортов асбеста.

П. Никитин, Н. Рубцов
"Город горного льна"

На фото: Владелец прииска по добычи асбеста Муханов с сыном, на крыльце бухгалтер Шабуров. 1907 г.