А на территории района первыми горными работами были поиски золотых месторождений. Одним из старейших приисков, открытых в нашем районе на небольшой речке Шамей-ке, был прииск Загудаевский, затем Полуденный, Шамейский и Покровско-Даниловский. Первый открыт в 1824 году, второй - в 1825 году, третий в 1831 и четвертый - в 1841 году.

Все они находились на одной речке, расположены в строгой последовательности -по годам открытия, один граничил со вторым, второй с третьим... Все эти данные зафиксированы на страницах старинных документов Государственного архива Свердловской области.

Вот на поиски старинных приисков весной этого года решила отправиться небольшая группа энтузиастов краеведов.

Поселок Шамейка, наверное, - единственный оставшийся на местности с XIX века почти в нетронутом виде. Он имеет свою непростую интересную судьбу, и сегодня, в веке XXI, поселок живет в рамках нового экономического порядка.

А группа поисковиков, осмотрев снаружи крепкий заброшенный дом и остатки некогда ухоженной территории, где располагалось лесничество, направилась по лесной дороге на запад.

Первой нашей остановкой был второй пруд, который еще десяток лет назад функционировал, хотя и не по своему прямому назначению, но водоем был - рыбу ловили, и местные пацаны катались тут на плотах. Останки плотины отлично просматриваются и сейчас.

В русле промытого ручья можно рассмотреть огромные камни, из которых была выложена плотина, а промежутки были засыпаны мелкой породой вперемежку с бревнами, остатки которых кое-где видны. Самой речки Шамейки даже и не видно. Она нешироким ручейком, несмотря на весну, течет в юго-западной части и с берега северного, где мы стояли, совсем не видна.

Кроме поиска местоположения приисков у нас по ходу маршрута всплыл еще один вопрос.

В.Н.Рубцов много лет назад, бывая здесь на охоте, видел большой деревянный мост через речку Шамейку. Автор этих строк так же неоднократно бывал в этом районе и "прочесал" лесные массивы вдоль и поперек, но вот деревянного моста, о котором говорил наш проводник и инициатор похода, не встречал.

Отыскать мост на местности, тем более, по словам Владимира Николаевича, он в длину был, наверное, более ста метров, установлен на сваях и уходил на другую сторону речки, захотелось увидеть всем. Так что двигаясь по дороге, мы внимательно поглядывали в сторону речки и сквозь густые заросли кустов пытались рассмотреть любое искусственное рукотворное сооружение.

В некоторых местах по берегам речки все кусты и осины были повалены бобрами. Свежие белые пеньки конусной формы торчали повсеместно. Регулярно бывая в лесу и наблюдая деятельность бобров, невозможно не заметить, что они валят не только осину, но и березы, а также пытаются грызть сосны.

В лесу робко пересвистывались мелкие птицы, тишина, запах холодной свежести вперемешку с запахом перепрелого листа. Все это создает отличное настроение, располагающее к душевному равновесию. В некоторых местах видны невысокие кустики, распустившиеся мелкими фиолетовыми цветками. Это волчье лыко, наверное, самые ранние цветущие кусты в нашем районе.

Странно, но двигаясь по лесной дороге, мы не увидели ни одного кустика подснежников и только рядом с дорогой в двух шагах от молодых лохматых С елок увидели три синих цветка медуницы. Это лишний раз говорит, что весенняя погода в к нашем районе запаздывает.

Вскоре рассмотрели в лесу небольшую земляную окопку, а в ее середине - металлическая труба с номером. Это геодезический знак, а если он установлен посредине леса, значит, тут когда-то, скорее всего в эпоху и развитого социализма, производились поисковые работы.

Окинув взглядом близлежащую территорию, среди сосен г без труда увидели глубокую геолого-разведочную канаву. По ( толщине сосновых стволов, выросших на откосах канавы, можно предположить, что работы проводились в середине прошлого века.  

Часам к двенадцати мы дошли до ориентиров, которые наметили в предварительном обсуждении маршрута. Выйдя на берег реки, осмотрелись, сверились с картой и для контроля включили прибор спугниковой навигации. Оказалось, мы вышли как раз на место искомого прииска.

Но вот кроме двойного неширокого русла реки да бобровых плотин вокруг ничего не было. Пройдя еще немного вперед вдоль русла реки, на противоположном берегу увидели небольшое возвышение, внешне напоминающее отвал.

Нам, знакомым с теорией ведения горных работ, ничего объяснять не надо. Это и есть остатки Загудаевского прииска.

Нашли самое удобное место, где можно было по бобровой плотине спокойно перейти на противоположную сторону реки, и вот мы уже наверху старинного отвала.

Прикидываем на глаз объем отвала и, уже зная примерную цифру пустой породы, применив два правила школьной арифметики, умножение и деление, получаем примерную глубину отработанной шахты.

Из анализа полученных цифр можно сделать заключение, что здесь был пройден не только вертикальный ствол, с которого была поднята пустая порода, но и боковые забои.

Пройдя вниз по течению, мы наткнулись на небольшую водоотводную канаву. Это не ново, на всех речках нашего района есть подобные сооружения. Основное русло речки перегораживалось, а предварительно была прокопана водоотводная канава, куда направляли воду и старое русло промывалось на рассыпное золото.

Кроме того, в некоторых местах, где содержание драгоценного металла было высокое, пробивались разведочные шурфы. Это подходит и в нашем случае так же. Потому что вдоль всего участка с канавой валяются кварцевые камни, наверняка, поднятые из шурфов и подвергнутые дроблению и промывке. Самое интересное -бобры использовали эти камни для строительства своей плотины.

Так же внушительно выглядит и водоотливная канава. Во-первых, она тянется на расстояние примерно больше километра. Сохранность ее, по сравнению с предыдущей, намного лучше, по ширине и глубине она превосходит все подобные сооружения на этой реке.

Проходя вдоль речки, осматриваем многочисленные ответвления русла реки. Берега по обе стороны речки все изрыты основательно, впрочем, как и само русло. И несмотря на прошествие почти уже более полутора веков и выросшие деревья на местах горных работ, все просматривается отлично.

И даже завалы, которые устроили бобры, и хаотично, как нам кажется, поваленные деревья не мешают увидеть систему отработки и промывки песков. А во многих местах на реке - еще лед, и переходя по нему реку в обоих направлениях, мы пытаемся угадать, где еще были пробиты разведочные шурфы.

Водоотливная канава привела нас к месту, где располагалась старинная золотопромывочная фабрика. Остатки ее деревянного фундамента уже заросли мелкими де-уже заросли мелкими деревцами. А вокруг хорошо видны анкерные болты для крепления каких-то механизмов. Некоторые болты так и остались с гайками, другие загнуты параллельно поверхности земли. На них видны следы кузнечной ковки и дальнейшей механической обработки. От фабрики в сторону речки просматривается заросшая канава для сброса промывочных вод.

Обратная дорога у нас почти полностью прошла вдоль русла реки, и не напрасно. Мост, о котором говорил Владимир Рубцов, все-таки обнаружили. Но это уже остатки моста. При внимательном осмотре выяснили, что он обрушился после пожара. Бревна, из которых был сделан настил, и толстые стойки, на которых лежали продольные бревна, - все обгорело.

Возвращаясь к машинам, решили завернуть и осмотреть еще одно интересное место, которое имело отношение к производству горных работ. Переехав речку Шамейку по мосту, мы свернули вправо и буквально через пять минут движения по лесной дороге приехали на место.

Здесь, в логу, видны следы деятельности полуторавековой давности. В низине все изрыто. В ямах и на небольших отвалах уже выросли приличной толщины сосны. А вот в средине низины - небольшой высокий отвал. Здесь оказался еще один шахтный ствол, на котором отлично сохранилась круглая старинная крепь.

Точно такой же шахтный ствол находится еще выше по логу, точно в такой же местности, изрытой в далекие старые времена.

А. Копырин, краевед, член Русского географического общества


 

Фото с сайта Ю. Сухарева