...С легкой руки технолога Володченко я, студент, приехавший на преддипломную практику, так и остался в Асбесте на всю жизнь. Проект реконструкции правой половины Ильинской фабрики, как и предсказывал Владимир Иванович, сослужил добрую службу производству. Мне самому довелось монтировать оборудование в цехах, а затем работать главным инженером. Эта сортировка, строительство которой началось до первой мировой войны, была полностью переведена на прогрессивный русско-канадский метод, позволивший пустить в переработку руды с более бедным содержанием асбеста.

Надо ли говорить о том, что судьба моя инженерная складывалась нормально, я был доволен работой. А страшные страхи при одном упоминании Асбеста, витавшие над головами выпускников нашей альма-матер — Свердловского горного института, конечно же, оказались безосновательными, и вся наша группа, как один, попросилась на самостоятельную работу именно на Баженовское месторождение.

Не скрою, привлекал простор, привлекали возможности роста. Через семь лет после окончания института я получил назначение директором асбе-стообогатителыной фабрики № 2, крупнейшей в Советском Союзе. Теперь ее нет, а тогда это было первоклассное предприятие с героической биографией.

В конце двадцатых годов Ураласбест, чтобы обеспечить потребности отечественной промышленности и сотрудничавших с нами зарубежных фирм, строил ряд крупных объектов: рудник «Спартак», фабрику для переработки руды с коротким волокном, шахту, расширял мощности первенца ленинского плана ГОЭЛРО—Егоршинской электростанции... Но главной заботой оставалась фабрика № 2, включенная в план строительных работ первой пятилетки. По тому времени вырисовывалось гигантское предприятие, мощностью 40 тысяч тонн асбеста в год, что равнялось выпуску и всех действующих фабрик, и тех, которые еще строились. Не случайно еще долгие годы даже в официальных документах вторая так и именовалась — «Гигант».

Ударная стройка подходила к концу, и вдруг...

11 мая 1929 года стряслась беда — вспыхнули деревянные корпуса фабрики. Огонь поглотил многомесячный труд тысяч людей, дорогостоящие аппараты, импортное оборудование. Пропали миллионы рублей, оторванные с кровью от сердца молодой республики.

Пожаром в Асбесте заинтересовался Сталин. Прибыла правительственная комиссия, шло следствие, закончившееся судебным процессом. Вскрылось вредительство, в котором оказались повинны специалисты-строители из числа амнистированных ранее белогвардейских офицеров. Революционный суд приговорил вредителей к разным мерам наказания.

В иное время и иные люди опустили бы руки перед таким чудовищным бедствием, но только не сейчас и не большевики. Правительственная комиссия одобрила предложение управляющего асбестовым трестом, в дальнейшем Героя Социалистического Труда И. В. Паромонова, и других руководителей Ураласбеста восстанавливать корпуса из огнестойких материалов. Одобрила, но срок назначила невероятный — один год.

По мобилизации Асбестовской партийной организации на строительство были направлены коммунисты из действующих цехов, комсомольцы поселка. Сверхударный объект возглавил большевик, член первого Совета Степан Жарков.

На бурных митингах и собраниях рабочие дружно пообещали уложиться в жесточайший срок. И это при тогдашней примитивной технике, при носилках и прочем «мускульном» инструменте!

Энтузиазм строителей подкрепили материальными стимулами. Как раз тогда, впервые в стране, опробовали оплату труда по аккордным нарядам, премии, возрастающие за каждый день досрочного завершения того или иного этапа работ. Чрезвычайно тяжко пришлось зимой: операции с железобетоном на перекрытиях велись при стуже 35— 38 градусов. Но миром одолели и эту трудность.

К 1 мая 1930 года в ЦК ВКП(б) получили рапорт уральцев: фабрика восстановлена!
 

...С легкой руки технолога Володченко я, студент, приехавший на преддипломную практику, так и остался в Асбесте на всю жизнь. Проект реконструкции правой половины Ильинской фабрики, как и предсказывал Владимир Иванович, сослужил добрую службу производству. Мне самому довелось монтировать оборудование в цехах, а затем работать главным инженером. Эта сортировка, строительство которой началось до первой мировой войны, была полностью переведена на прогрессивный русско-канадский метод, позволивший пустить в переработку руды с более бедным содержанием асбеста.

Надо ли говорить о том, что судьба моя инженерная складывалась нормально, я был доволен работой. А страшные страхи при одном упоминании Асбеста, витавшие над головами выпускников нашей альма-матер — Свердловского горного института, конечно же, оказались безосновательными, и вся наша группа, как один, попросилась на самостоятельную работу именно на Баженовское месторождение.

Не скрою, привлекал простор, привлекали возможности роста. Через семь лет после окончания института я получил назначение директором асбе-стообогатителыной фабрики № 2, крупнейшей в Советском Союзе. Теперь ее нет, а тогда это было первоклассное предприятие с героической биографией.

В конце двадцатых годов Ураласбест, чтобы обеспечить потребности отечественной промышленности и сотрудничавших с нами зарубежных фирм, строил ряд крупных объектов: рудник «Спартак», фабрику для переработки руды с коротким волокном, шахту, расширял мощности первенца ленинского плана ГОЭЛРО—Егоршинской электростанции... Но главной заботой оставалась фабрика № 2, включенная в план строительных работ первой пятилетки. По тому времени вырисовывалось гигантское предприятие, мощностью 40 тысяч тонн асбеста в год, что равнялось выпуску и всех действующих фабрик, и тех, которые еще строились. Не случайно еще долгие годы даже в официальных документах вторая так и именовалась — «Гигант».

Ударная стройка подходила к концу, и вдруг...

11 мая 1929 года стряслась беда — вспыхнули деревянные корпуса фабрики. Огонь поглотил многомесячный труд тысяч людей, дорогостоящие аппараты, импортное оборудование. Пропали миллионы рублей, оторванные с кровью от сердца молодой республики.

Пожаром в Асбесте заинтересовался Сталин. Прибыла правительственная комиссия, шло следствие, закончившееся судебным процессом. Вскрылось вредительство, в котором оказались повинны специалисты-строители из числа амнистированных ранее белогвардейских офицеров. Революционный суд приговорил вредителей к разным мерам наказания.

В иное время и иные люди опустили бы руки перед таким чудовищным бедствием, но только не сейчас и не большевики. Правительственная комиссия одобрила предложение управляющего асбестовым трестом, в дальнейшем Героя Социалистического Труда И. В. Паромонова, и других руководителей Ураласбеста восстанавливать корпуса из огнестойких материалов. Одобрила, но срок назначила невероятный — один год.

По мобилизации Асбестовской партийной организации на строительство были направлены коммунисты из действующих цехов, комсомольцы поселка. Сверхударный объект возглавил большевик, член первого Совета Степан Жарков.

На бурных митингах и собраниях рабочие дружно пообещали уложиться в жесточайший срок. И это при тогдашней примитивной технике, при носилках и прочем «мускульном» инструменте!

Энтузиазм строителей подкрепили материальными стимулами. Как раз тогда, впервые в стране, опробовали оплату труда по аккордным нарядам, премии, возрастающие за каждый день досрочного завершения того или иного этапа работ. Чрезвычайно тяжко пришлось зимой: операции с железобетоном на перекрытиях велись при стуже 35— 38 градусов. Но миром одолели и эту трудность.

К 1 мая 1930 года в ЦК ВКП(б) получили рапорт уральцев: фабрика восстановлена!

В июле «Гигант» выдал первый асбест.

Вот куда я и был направлен за год до Великой Отечественной войны. Коллектив к тому времени уже сложился, добился рентабельности, чему способствовали повышенные расценки за выработку высоких сортов продукции, упорядоченная система оплаты труда рабочих ведущих профессий. Правда, остро чувствовался дефицит командных кадров. Из 47 руководителей только трое обладали вузовским дипломом, четверо прошли через техникумы. Жизнь подсказала: надо смелее выдвигать на ответственные должности лучших рабочих. Так, слесарь И. В. Биринев, моторист Г. Ф. Бай-нова, регулировщик Н. А. Никифоров получили под свое начало смены, а начальники смен В. М. Токманцев и И. К. Топорков возглавили цеха. Переиздавать приказа по этому поводу не пришлось

Летом 1940 года партия и правительство приняли меры по увеличению производства асбеста и асбестовых изделий.

А. Чечулин  "Асбест" 1985 г.